К Национальному антикоррупционному бюро сейчас внимание приковано не только в Украине, большие надежды на этот орган возлагаются в Евросоюзе и во всем мире. Директор НАБУ Артем Сытник отчитывается – бюро сейчас доукомплектовывается. В ближайшее время ряды детективов пополнят еще 70-100 человек. Глава НАБУ также анонсировал, что первые расследованные дела будут переданы в суд в марте. Они продемонстрируют, действительно ли этот орган будет выполнять миссию, которая заключается в преодолении коррупции во власти и содействии построению обновленного украинского общества, свободного от коррупции, или станет еще одним государственным органом, который проедать бюджет страны.

– Артем Сергеевич, использование чужой карточки в Верховной Раде, по вашему мнению, не является служебной подделкой, это вопрос политический. Но если, например, внук на выборах проголосует за бабушку – он совершил преступление, а депутат, который проголосовал за другого парламентария – нет. Это нормально? Что надо сделать, чтобы парламентарии, которые голосуют за коллег, несли ответственность?

– Мною не было указано, что такое голосование не является служебной подделкой. Я говорил о том, что есть определенная дискуссия в части: является ли это преступлением или нет.

Поскольку служебный подлог – это внесение заведомо недостоверных данных в официальный документ. И здесь есть определенные вопросы: что такое официальный документ, какие конкретно данные туда внесены заведомо ложные? А самое главное, депутат, передает возможность проголосовать от его имени, не знает, за что он голосует?

Считаю, что это политическая проблема. Но решать ее лучше не путем инициирования расследования и какими оправдательными приговорами, а через внедрения технологий, которые обеспечат недопущение кнопкодавства.

– Какие технологии Вы имеете в виду?

– Новая система для голосования по отпечаткам пальцев. Тем более, было сообщение, что соответствующее оборудование уже приобретено для парламента. Для этого пока не хватает политической воли и политической культуры народных депутатов.

– К сожалению, информация о задержании судей-взяточников, правоохранителей (не самого высокого уровня) общество уже не радует. Вы анонсировали, что первые дела бюро передаст в суд в марте. В этих делах фигурировать топ-взяточники (чиновники, депутаты)?

– Часть передадим в марте, а часть, возможно, уже в феврале. Люди ожидают громких фамилий. Они постоянно звучат, но чаще всего это приводит к политическим спекуляциям. Да, известные фамилии будут.

– Это члены правительства, парламента?

– Фамилии вы прекрасно знаете. Они постоянно звучат в СМИ. Вот, например, дело в отношении Мартыненко (так ее называют журналисты).

– Но там он является свидетелем ...

– Понимаете, сама конструкция Уголовного процессуального кодекса не позволяет применять такую ​​формулировку «дело Мартыненко». Хотя фактически народный депутат Мартыненко сегодня проверяется на причастность к определенным сделкам.

У нас есть немало таких уголовных производств, в ходе расследования которых проверяются «громкие фамилии». Вы правильно отметили, что определенную фамилию нельзя рассматривать в контексте того, что вероятно человек причастен к совершению преступления, пока не будет объявлено ​​соответствующее подозрение, и суд поставит окончательную точку в деле.

– В начале января Генпрокуратура передала в НАБУ дело о заявлении экс-депутата VII созыва от "Батькивщины" Игорь Скосар о том, что для попадания в список партии он заплатил $ 6 млн Арсению Яценюку. Дело движется?

– Насколько я помню, эти обращения были еще до начала расследования, когда еще не был избран Специализированный антикоррупционный прокурор. Мы переадресовывали их в Генеральную прокуратуру. Кстати, обращение относительно известных людей мы получаем фактически ежедневно.

– Относительно Президента, спикера ВР также?

– Пишут, чтобы мы привлекли к ответственности всех, начиная с уборщицы в Администрации Президента, заканчивая наивысшей должностью.

К сожалению, Уголовный процессуальный кодекс не запрещает злоупотреблять правом на обращение. Не все заявления искренни и направлены на то, чтобы все-таки выявить коррупционера. Некоторые пишутся ради самого обращения, чтобы потом кричать на митингах: видите, какой я антикоррупционер, я обращаюсь и всех обличаю. А когда приглашаем таких заявителей дать показания по описанным ими фактам, видим совсем другую позицию.

Мы должны помнить, если существует обращение на определенного человека, то это вовсе не означает, что этот человек является 100-процентным коррупционером. Те граждане, которые несут обращения, а затем используют факт того, что по этим обращениям начаты расследования, забывают о 62 статье Конституции Украины, которая предусматривает презумпцию невиновности. Если мы строим правовое государство, должны строго соблюдать презумпцию невиновности, процедуры расследования.

А то, действительно ли человек является преступником, должен определять не политик, а не общественный деятель, а должен определять суд на основании собранных доказательств.

К сожалению, на различных собраниях, на различных уровнях постоянно звучит утверждение, что все – коррупционеры, несмотря на то, что даже расследований нет. И вот такие вещи могут негативно отражаться на имидже Национального антикоррупционного бюро.

– Кстати, об имидже НАБУ. На прошлой неделе Президент встречался с вами, руководителями подразделений и старшими детективами. После этого в интернете живо обсуждалось то, имеет ли глава государства указывать бюро как работать и что делать, за какие дела браться ...

– Разве Президент рассказывал, что надо расследовать, а что не надо?

– Я спрашиваю. СМИ писали, что Порошенко просил детективов не размениваться на мелкие дела, а браться за наиболее приоритетные. Такого не было? После этого события я читала отзывы, что это вроде делает вас зависимыми от указаний первого лица.

– Очень много людей, на которых мы сейчас наступаем, имеют доступ к средствам массовой информации, фактически владеют ими. И мы сейчас сталкиваемся с проблемой, когда 60% информации просто искривляется. Причем НАБУ неоднократно объяснял те или иные факты, свои шаги, делало публичные презентации по нашим закупкам, наборе персонала, другим вопросам. А информация все равно искажается.

В качестве примера приведу сюжет одного из телеканалов о том, что мы купили принтер за 70 тыс. гривен, а его можно было купить за 40 тыс. Мы проверили информацию и показали общественности, что это была преднамеренная провокация. Имел место факт, когда на интернет-ресурсе вроде было зарегистрировано похожий товар за 40 000. После нашего официального обращения к данному продавцу, такой товар исчез. Все это было разъяснено, но эта информация продолжает использоваться.

Что касается мероприятия с участием Президента. Антикоррупционное бюро также записано в Законе «Об основах национальной безопасности». Вероятность участия нашего спецназа в зоне Антитеррористической операции очень высока. Это связано с тем, что мы имеем полноценное боевое подразделение и бойцов, которые хоть и не осуществляют прямую правоохранительную функцию, а обеспечивают силовое прикрытие выполнения этой правоохранительной функции. Так вот, для них очень сильным мотиватором является то, что главнокомандующий присутствует при принятии ими присяги.

– Вы коснулись закупок. Понимаете, у простого человека, который после работы вечером в новостях видит, что НАБУ тратит кучу денег на оборудование, форму и другое, а реальных посадок до сих пор нет, возникает логичный вопрос: а зачем этот орган нужен?

– Гораздо лучше было бы, если бы за день пересадили всех незаконным способом? Это устроило бы общество в день, а дальше что? Мы действуем в рамках правового поля и придерживаемся законов Украины. К слову, именно в Украине существуют наиболее сложные коррупционные схемы из всех стран, чей опыт мы изучали.

Если кто-то считает, что можно мгновенно расследовать дело, он ошибается.

Одна из негативных тенденций, с которой связана работа бюро, это ожидание мгновенного результата, а это не всегда хорошо. Если быстро и не соблюдая закона пересажать всех коррупционеров, то, вероятно, это устроило бы определенные слои населения, но это неправильно с точки зрения стратегии борьбы с коррупцией.

– С другой стороны, как только бюро серьезно затронет «богатых и сильных», ваши действия будут приветствовать большинство украинцев, но НАБУ сразу обвинят в политическом преследовании, в том, что выполняете чей-то заказ. Готовы к этому?

– Да. Никто никогда в жизни не оценит то, что совершенно новый правоохранительный орган был сформирован с нуля за шесть месяцев. В тех государствах, в которых мы изучали опыт создания антикоррупционных органов, такой процесс занимал три-пять лет.

Знаем, что всегда будем получать только критику. Но, я надеюсь, что она не остановит ни детективов, которые настроены на результат, ни меня, поскольку я это понимал с самого начала.

– Есть такое уж трансформированное сленговое выражение «бабло побеждает добро». Не боитесь, что детективы НАБУ могут столкнуться с ситуацией, когда будут конкретные доказательства, факты, расследования, но сделать что-то невозможно, потому что человек – ну очень влиятельный и богатый?

– Реальные дела у нас начались. Сопротивление уже есть. Я сейчас говорю об информационном сопротивлении, потому что никто, к сожалению, не считает наши достижения. Бюро создано, продолжается процесс набора кадров, мы уже ведем досудебные расследования. Обезвреживать и предотвращать коррупцию мы готовы.

– Расскажите обществу о конкретных делах. В январе Яценюк поручил НАБУ привлечь к ответственности всех причастных к попытке кражи «киотских денег». Среди них были названы и.о. министра экологии Сергей Курыкин. Дело в работе?

– Не поручил. Не может премьер-министр ничего поручить НАБУ, потому что нет у него таких полномочий. Было заявление, озвученное на заседании правительства 26 января. В то время уже велось уголовное производство по данным фактам детективами Национального антикоррупционного бюро.

Я вам больше скажу: к сожалению, эта ситуация перешла в публичную плоскость чуть быстрее, чем мы этого ожидали. Мы хотели провести определенные оперативные мероприятия, но когда информация набрала публичной огласки, это ограничило нас в определенных оперативных возможностях.

Проверенные нами факты по данному уголовному производству указывают на ситуацию, когда через фиктивные предприятия хотели вывести около полумиллиарда гривен. Я думаю, что по этому производству достаточно быстро будет принято окончательное решение.

– Ведете проверку заявления о квартир заместителя генпрокурора Виталия Касько? Соломенский райсуд Киева 20 января удовлетворил жалобу народного депутата Игоря Луценко и обязал НАБУ расследовать факт получения КАСКО двух служебных квартир и земельного участка, которые затем были якобы незаконно приватизированы.

– НАБУ проверяет эти обстоятельства. Проверка этих фактов осуществлялась отдельно в одном из уголовных производств, но это почему-то не удовлетворило заявителя, обратившегося в суд, после чего суд обязал нас проверять данные факты в рамках особого производства. Поэтому сейчас это производство расследуется, предоставленным фактам будет дана соответствующая оценка.

– Губернатор Одесской области Саакашвили обращался в бюро с заявлением проверить его на причастность к совершению коррупционных преступлений. Вы взялись за это?

– Заявление Саакашвили имело место в связи с обращением народного депутата к нему. Но когда мы вызвали этого парламентария на допрос и предупредили об уголовной ответственности за заведомо ложные сообщения о преступлении, он обнаружил нежелание давать показания по Саакашвили. Поэтому это уголовное производство закрыто.

– НАБУ расследует злоупотребления служебным положением должностными лицами Нацбанка. Сообщите обществу детали?

– Было обращение председателя правления общественной организации «Центр противодействия коррупции» Виталия Шабунина в Специализированную антикоррупционную прокуратуру. Соответствующие данные внесены в Единый реестр досудебных расследований. Расследование ведется. Оно не касается персонально председателя Национального банка Украины Валерии Гонтаревой. Больше сказать пока ничего не могу, тайна следствия.

– Недавно народный депутат Семен Семенченко собирался в НАБУ подавать заявления на Шокина и Матиос. Подал?

– О его намерениях мне известно только из СМИ. У нас пока не было обращения с его стороны.

Елена СОБКО, Укринформ