"Если анализировать работу Генеральной прокуратуры за всю историю независимости Украины, то постоянно происходило направлении следствия то под одну, то под другую власть. Приходит одна - расследуются дела по ее оппонентов, приходит другая - все меняется в противоположную сторону", - откровенно рассказывает начальник управления специальных расследований Генпрокуратуры Сергей Горбатюк.

Горбатюк был назначен на эту должность в декабре 2014 года тогдашним генпрокурором Виталием Яремой. Правда, в органах прокуратуры работает уже более 20 лет. На вопрос, почему именно сейчас решился на такие заявления, шутя, говорит: "Я также не идеален. По капле выдавливаю из себя раба".

Внешне так и не скажешь, что Горбатюк не покидает прокурорские кресла двух десятков. Он достаточно мягкий и откровенен в общении. Создается впечатление, что расследование дел Майдана, чем занимается его управления, действительно важные для него лично.

"На словах это -« дело №1 »в стране, во всех душа болит ... А на деле - создается впечатление, что расследование дел Майдана нужно следователем и адвокатам семей Небесной сотни", - говорит он.

С какими нарушениями состоялась прокурорская конференция для избрания членов органов прокурорского самоуправления, есть политическая воля нынешней власти расследование дела Майдана, кто предлагал начальнику управления специальных расследований ГПУ перейти на должность прокурора Львовской области - в интервью с Сергеем Горбатюком.

 «ПРОТИВОСТОЯНИЕ В ГПУ НАЧАЛОСЬ ЕЩЕ ЛЕТОМ ПРОШЛОГО ГОДА»

– Вы активно критиковали проведения конференции прокуроров 27 апреля, где избирали членов органов прокурорского самоуправления - квалификационно-дисциплинарной комиссии и Совет прокуроров. Заявляли, что нарушения процедуры ее проведения дает основания для обжалования принятых решений.

– Так, прорабатываем материалы, чтобы определить, насколько убедительны доказательства допущенных нарушений, чтобы подавать жалобу в суд.

В частности, во время конференции я вместе с делегатом из Одесской области - Сергеем Костенко, а также другими делегатами настаивали на том, чтобы сначала принять регламент, а уже потом приступать к повестке дня. Однако, все происходило бы по сценарию, неизвестно кем подготовленным. Повестка дня была принята в начале работы конференции без всякого обсуждения, а регламент - аж в конце.

– Почему вас удивляет «запрограммированность» подобных мероприятий в органах прокуратуры? Так же происходили съезды прокуроров, к примеру, об избрании членов Высшего Совета юстиции - предлагаются конкретные кандидаты и почти единогласно поддерживаются.

– Действительно такие собрания (а раньше это были только съезды прокуроров для избрания члена ВСЮ) были фактически формальные. Правда, я не принимал в них участия ...

– Вы были одним из кандидатов на председателя президиума конференции прокуроров. Говорят, что делегатам конференции рассылали смс-ки с информацией, за кого надо голосовать.

– Я слышал о том, что есть записки и смс-ки с списком из пяти человек, четверо из которых в конечном итоге были выбраны членами квалификационно-дисциплинарной комиссии (Стойко А., Кравченко Е., Фреишин Ю., Палинчак А. Мельничук А. - LB.ua).

Мне такие сообщения не поступали. Поэтому конкретных доказательств, чтобы кого-то обвинять в этом, у меня нет.

Правда, сложилось впечатление, что избран председателем президиума делегат из Кировоградской области (Анатолий Коваленко - LB.ua) действовал по определенному плану. Очень оперативно ставил на голосование определенные решения, модерировал конференцией ... Логично, что лицу, которое спонтанно выбирают на председателя президиума, требуется определенное время, чтобы обсудить с делегатами дальнейшие действия, освоиться с новыми полномочиями.

Вызывает много вопросов и то, что пятеро избранных членов КДК набрали от 140 до 160 голосов делегатов. Несмотря на то, что большинство делегатов не знала их лично, они даже не выступали с трибуны ... Например, тот кандидат, который активно выступал, набрал максимум 80 голосов.

Такое впечатление, что принятые на конференции решения позволяли достигать поставленных кем-то задач ...

– В одном из своих интервью вы предположили, что «без участия руководства Генпрокуратуры не обошлось» ... Имели в виду и.о. генпрокурора Юрия Севрука?

– Он мне задал такой же вопрос, когда я как-то недавно заходил к нему подписывать документы ...

Я никого не обвиняю, потому что не имею доказательств, а - исходя из развития событий и косвенных данных - только предполагаю, что ход конференции мог быть срежиссирован.

– Очевидно, после подобных заявлений у вас будут напряжены отношения, а возможно возникнет противостояние с вашими коллегами, - так или иначе - выбирали членов КДК и Совета прокуроров.

– Моя позиция заключается в отстаивании закона: есть нарушения, надо устранить. А противостояние (в ГПУ - LB.ua) началось еще летом прошлого года ...

В частности, все началось с торможения отдельных уголовных производств, которые расследовало наше управление (управление спецрасследований ГПУ - LB.ua).

В апреле прошлого года Виктор Шокин (экс-генпрокурор - LB.ua) создал Управление по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов. Первоначально задачей этого управления было расследованию фактов противодействия расследованию дел Майдана. За год ни одного лица, причастного к такому противодействию, не привлекли к ответственности.

А с августа прошлого года в этом управлении открыли производство на работников нашего управления по событиям в Одессе 2 мая, розыску Лукаш (экс-министра юстиции в правительстве Азарова - LB.ua), закрытии дела Присяжнюка (экс-министр агрополитики - LB.ua) и т.д. Случайно узнав, что готовилось сообщение о подозрении одном прокурору за несвоевременность сообщения о подозрении фигуранту этих производств. Были и другие факты, высосанные из пальца ...

Это управление входит в ГСУ (Главное следственное управление - LB.ua), руководителем которого является Грищенко, который находится в подчинении Столярчука.

– Со Столярчуком вы обсуждали эту ситуацию?

– Да, неоднократно. Он убеждал, что уголовные производства являются недоразумением и расследоваться не будут.

Я не возражал против любого расследования, готов оказывать любую помощь, но в случае, если действительно в действиях моих подопечных есть хотя бы признаки состава преступления.

– Вы писали рапорт на имя Севрука о давлении на вас и ваших подопечных. После этого началось служебное расследование.

– Да, я написал в рапорте о комплексных проблемах внутри ГПУ, влияющие на расследование, в том числе дел Майдана. И просил руководство ГПУ повлиять на ситуацию.

В рапорте я также описывал ситуации, которые считаю давлением из-за попытки дискредитировать меня. Так, на одном из рабочих совещаний, на котором речь шла о делах Майдана, Столярчук сказал, что мы не должным образом выполняем свою работу. Когда я попросил конкретизировать, в чем заключаются недостатки нашей работы, он сказал, мол, работу управления критикует Томбинский (глава представительства Европейского Союза в Украине - LB.ua). Как по мне, заместитель генпрокурора должен лучше знать недостатки в работе одного из структурных подразделений ГПУ, чем посол ЕС.

Служебное расследование завершилось. Результат прогнозируемый: ни один из моих доводов вроде бы не был подтвержден. Я подготовил возражения результатов расследования. Там очевидное искажение фактов ...

– Вы заявляли, что вам предлагали перейти на должность прокурора Львовской области, чтобы устранить вас с ГПУ. От кого исходила такое предложение?

– У нас был разговор с заместителем генпрокурора Столярчуком. Он сказал, мол, скоро придет новый генпрокурор и на 90% сменит руководство подразделений. "И вы пойдете ..." - намекнул, что меня уволят с ГПУ. Столярчук уверял, что хорошо относится ко мне и предложил возглавить прокуратуру Львовской области в знак так сказать, высокого доверия. Это было 22 марта.

Я отказался, так как сегодня мы - на полпути в расследовании дел Майдана. И в должности прокурора области было бы сложно сразу приносить пользу из-за нехватки опыта.

– Можно говорить о ваш личный конфликт с Столярчуком?

– У меня нет с ним ни личного конфликта. Я говорю лишь о том, что мешает нормальной работе ... Были попытки направить производства по отдельным чиновников в «необходимое» русло.

– О каких должностных лицах идет речь?

– Фамилии называть не буду, потому что производства «движутся» дальше. Могу сказали только, что речь идет о фигурантах уголовного производства по факту незаконного завладения земельным участком лесного фонда Днепровско-Тетеревского лесоохотничьего хозяйства на территории Сухолуцкого сельского совета Вышгородского района Киевской области, где в качестве подозреваемого значится и Янукович.

Кроме этого, речь идет о уголовном производстве по факту злоупотребления властью и служебным положением бывшим министром доходов и сборов Александром Клименко и другими должностными лицами министерства, а также уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах. Хочу подчеркнуть, что речь идет не об этих фамилиях, а о других фигурантах этих производств.

Некоторое время нас просили подождать, в конце января все мы настояли на привлечении к ответственности определенных причастных лиц, но тогда же сразу активизировалось расследование в отношении сотрудников нашего управления. Следующим шагом было предложение перехода на должность во Львов.

– Вы считаете, что причиной активизации дел относительно ваших коллег были попытки давления на вас, чтобы не передавать эти дела в суд?

– Я допускаю, что так.

На одном из совещаний, кстати, просил Столярчука, чтобы он объяснил, в чем заключаются преступления, которые расследуются в производствах в отношении сотрудников нашего управления. В ответ услышал, что это не мое дело, я должен только ходить на допросы и отвечать на запросы того управления, иначе буду уволен.

– Сегодня давление продолжается?

– На меня никто не указывает на увольнение, но препятствия существуют, а тот же Куценко (прокурор Генеральной прокуратуры, помощник генпрокурора) в публичных заявлениях голословно критиковал наше управление.

Если анализировать работу Генеральной прокуратуры за всю историю независимости Украины, то постоянно происходило направлении следствия то под одну, то под другую власть.

Приходит одна - расследуются дела по ее оппонентов, приходит другая - все меняется в противоположную сторону.

Сейчас активно критикуют работу именно следователей прокуратуры. Впрочем, за десять лет работы в ГПУ, много следователей ответственно относились к своим обязанностям.

Пытались отстаивать свою позицию, не закрывать дела. Руководство противостояло этому переводу в другое подразделение или увольнению, как это было с Сакварелидзе и Касько.

– Вы столько времени работали в ГПУ, но ни разу публично об этом не заявляли.

– Я также не идеален, но по капле выдавливаю из себя раба (улыбается) ... Внутри системы я делал от себя все зависящее.

Исходя из опыта работы в ГСУ, решил для себя, что стану таким себе буфером между руководством и следователями, таким образом, обеспечивая последним самостоятельность. Конечно, это не нравится тем, кто хочет влиять на криминальные производства по Майдану и чиновникам Януковича.

На словах это - «дело №1» в стране, у всех душа болит ... А на деле - создается впечатление, что расследование дел Майдана нужно следователем и адвокатам семей Небесной сотни.

– То есть нет политической воли расследовать дела Майдана?

– В моем понимании, если говорят, что это - первоочередное для расследования дело, то логично, если создают соответствующие условия.

Я писал обращения Шокину, чтобы управлению закупили специальную программу, которая распознает лица с видео и фото. Мы до сих пор ее не имеем. Руководство также обещало на два миллиона закупить компьютеров, серверов, а передали нам только десять компьютеров.

Также просил Столярчука скоординировать работу следователей территориальных прокуратур. Зато Генпрокурор дал указание областным прокурорам в двухмесячный срок завершить расследование производств (по делам Майдана) и передать их в суд. Это привело к спешке, направлению в суд недоработанных дел, в которых не были установлены организаторы и заказчики.

По состоянию на сейчас, было вынесено 11 оправдательных приговоров по различным эпизодам организации и проведения акций протеста в регионах, два - вступили в силу, другие - обжалованы. Наше управление вынуждено забирать уголовные производства по Автомайдану за ненадлежащие результаты расследования в Черкассах, Сумах ...

«В СЕРЕДИНЕ СИСТЕМЫ ЧАСТО ПОКРЫВАЛИ ДРУГ ДРУГА»

–Как вы оцениваете назначение на должность генпрокурора Юрия Луценко, несмотря на отсутствие у него опыта работы в прокуратуре?

–Как факт, который состоялся ...

–А то, что Верховная Рада специально для назначения Луценко серьезно изменила требования к кандидату в генпрокурора?

–Как и сам Луценко, не поддерживаю такие изменения.

Этим же законом народные депутаты приостановили отдельные положения Закона "О Государственном бюро расследований", которые, в частности, оставляют в ГПУ уголовные производства, ею созданные, еще на два года. Это - хорошо или плохо?

С одной стороны, это плюс, потому что с 1 марта этого года (с момента вступления в действие Закона Украины «О ГБР») было неоднозначная трактовка по продлению полномочий следователей прокуратуры - теперь это частично устранено. В то же время будущее следователей прокуратуры, которые продолжают расследование преступления, в том числе совершенные во время Майдана и в отношении экс-чиновников, остается, мягко говоря, неопределенным и необеспеченным. Потому что по завершении следствия они будут уволены из прокуратуры, а за это время уже могут пройти конкурсы на следователей в ГБР и НАБУ. И поэтому, как бы следователь хорошо не работал, и каких бы качественных результатов не достигал, - его дальнейшая судьба не определена. И теперь ему надо думать, далее качественно расследовать производства, или бросать все и идти на конкурсы. И вообще, если следователь качественно, профессионально и честно выполняет свои обязанности и это видно по результатам его работы, то почему он должен идти на конкурс? ..

– У вас уже были встречи с Луценко, и планируете продолжать работать на должности при нем?

– Да, уже была одна встреча, на которой определены приоритеты работы и обсуждено создание условий для достижения результатов расследований о преступлениях во время Майдана и в отношении экс-чиновников, а также устранение препятствий в этом.

– Почему, по вашему мнению, генпрокурор со временем становится козлом отпущения и в публичной плоскости активно начинают поднимать вопрос о его отставке? Так было с Махницким, Яремой, а затем с Шокиным. В чем была их ошибка?

– Генеральная прокуратура является очень важным органом в системе правоохранительных органов и в соответствии с ней приковано повышенное внимание. Поэтому и недостаткам  общественность дает жесткую оценку. Наверное, у общества складывалось впечатление, что отсутствует именно независимость генерального прокурора и соблюдения принципа: закон один для всех.

В общем одной из причин ухудшения качества прокуратуры я назвал бы то, что внутри системы часто покрывали друг друга.

В частности, все уголовные дела относительно прокуроров, в том числе по взяткам, проходили через прокуратуру. И только против очень циничных взяточников или работников низового звена открывали производства.

А в большинстве случаев, чтобы не было огласки, руководство заставляло работников писать заявления об увольнении, а уголовные дела не возбуждались.

Через два-три года такие коррупционеры могли возвращаться в органы прокуратуры и даже рассказывать, как «боролись с Пшонкой» ... Конкретные фамилии таких лиц мне неизвестны. Поэтому важно, что расследование преступлений по прокуроров осуществлялось, например НАБУ.

– Вы разделяете позицию директора НАБУ Артема Сытника, что реформировать ГПУ поздно, надо увольнять всех, кто там сейчас работает, и набирать новых?

– Нет, не согласен. Я считаю, что в прокуратуре, милиции и любом другом государственном органе 50-60% работников - это люди, которых руководство должно направить в русло соблюдения закона; которые хотят перемен, но боятся идти против системы.

Этот страх будет уменьшаться, если, с одной стороны, защищать честных и принципиальных работников, а с другой - неизбирательная ответственность за несоблюдение закона. После нескольких подобных примеров, ситуация в государственных органах, в том числе в прокуратуре, может кардинально измениться. И недобросовестные работники отсеются сами по себе.

Реформирование прокуратуры происходит снизу, впрочем, это не приносит существенных и видимых изменений. Если нет воли руководства, кадровая "чистка" среди работников низшего ранга ни к чему не приведет. Нужно прозрачно сменить руководство на тех, кто хочет что-то реформировать, в которых есть собственные принципы. Затем аналогично отобрать среднее звено, а уже под ответственность работников этого ранга с привлечением общественности подобрать кадры на более низкий уровень. В таком случае будет понимание, кто понесет ответственность в случае следующих нарушений новыми работниками.

Виктория МАТОЛА, Александр НАДЕЛЬНЮК,  Левый берег